Трагическое в творчестве В. М. Гаршина
Автореферат
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. В гаршиноведении накоплен определенный материал об особенностях мировоззрения писателя, его художественного метода, жанровой поэтики (работы В. Д. Сквозникова, Г. А, Вялого, И, И. Московкиной, Е, И. Кийко, А. Н. Латыниной, Н. В. Кожуховской и др.), исследованы отдельные проблемно-тематические и композиционные элементы прозы В. М. Гаршина в сопоставлении с прозой Достоевского, Толстого, Короленко, Чехова и других писателей конца XIX века (Ф. И. Евнин, А. Колбоиский, Э. Я. Якунина, А. А. Безруков, Г. А. Склейнис и др.)
Ряд работ посвящен анализу незавершенных произведений и неосуществленных замыслов Гаршипа (В. В. Белькинд, Л. П. Клоч-кова, М. Г. Гургулова (Костова), В. И. Порудоминский, И. И. Московкина, П. В. Бекедин и др.).
Однако исследования различных аспектов творчества Гаршина даны без учета трагического как одного из определяющих элементов его произведений, которые поражают читателя обнаженностью трагического конфликта, в то время как фокусом преломления человеческой трагедии в творчестве Гаршипа стал мир и судьба человека в этом мире.
Трагическая судьба Гаршина, несомненно, повлияла на все его творчество. Гаршин был одним из тех писателей, образ которого можно соотнести с трагическими образами его героев, и поэтому его биография служит превосходным дополнением к тем картинам общественной жизни, которые нашли отражение в его произведениях.
Трагическое в творчестве Гаршина обусловлено страданиями героев извне и изнутри, тем, что человек способен чувствовать свое «я». Слияние внешних и внутренних причин вызывает в творчестве писателя трагическую ситуацию. Трагическое в творчестве Гаршина рассматривается в диссертации в субъективно-психологическом и нравственном аспектах, что обусловлено трагическим мироощущением автора, его душевным строем и болезнью, вызванной неблагополучной наследственностью.
Трагическое в творчестве Гаршина вытекает из самих основ человеческого бытия, оно заложено в основании жизни, «взращено в корнях наших дней, Самый факт человеческого бытия — его оождение, оторванность от всего, отъедипенпостъ и одиночество но вселенной, заброшенность из мира неведомого в мир ведомый -постоянно отсюда проистекающая его отданность двум мирам — трагичен» (Л. С. Выгодский). Это определение трагического легло в основу анализа трагического в творчестве Гаршипа.
Благодаря искусству художественного психологизма, Гаршину удалось обнажить от произведения к произведению все более' глубинные слои сознания своих героев и трагизм их существования, Мастерство Гаршина-психолога очевидно и в его незавершенном творчестве, анализ которого обнаруживает идейно-эстетическую связь с завершенным его творчеством и расширяет наши представления о глубине и самобытности таланта Гаршина, высвечивает новые грани его дарования и его видения мира, которое в целом остается трагическим.
Проблема трагического у Гаршина до сих пор никем не исследовалась, а между тем она неотделима от вопроса о своеобразии художественной философии писателя, позволяет глубже, а во многом и по-новому понять концепцию мира и человека в его творчестве. Этим же определяется актуальность предпринятого исследования.
Методологически диссертация опирается на достижение дореволюционного и послереволюционного гаршиноведения, на работы в области литературоведения, эстетики, философии, психологии искусства, относящиеся к проблемам исследования. В работе использованы архивные материалы, воспоминания современников о писателе, а также эпистолярное наследие Гаршина.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринята попытка исследовать трагическое в творчестве Гаршина на материале его поэзии и прозы, а также в новом прочтении на этой основе отдельных произведений писателя. Кроме того, в работе впервые дан анализ некоторых его незавершенных произведений, а также неизвестных ранее, которые представляют ценный материал для дополнительного освещения идейной и творческой эволюции Гаршина и открывают не изученные в полной мере грани его трагического таланта.
Практическая значимость. Результаты проведенного исследования могуг быть использованы в вузовских курсах по истории русской литературы XIX века, спецкурсах и спецсеминарах по творчеству Гаршина, а также при дальнейшем исследовании гар-шинской поэтики и проблемы трагического в творчестве русских писателей. В этом научное и практическое значение диссертационной работы.
Апробация результатов исследования. Основные положения и содержание диссертации были обсуждены на научной конференции филологов в Магнитогорском педагогическом институте (1993), ряд положений диссертации изложен на методологическом объединении аспирантов кафедры русской литературы МПГУ. По теме диссертации опубликованы статьи и тезисы докладов.
Структура работы определяется общим замыслом, целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, двух приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении дается обоснование разрабатываемой темы, ее актуальность, характеризуется цель, задачи, методологическая и методическая основы диссертации, практическая значимость и структура исследования. Дается обоснование трагического в психологическом и нравственном аспектах, учитывается прижизненная журнальная и газетная критика творчества Гаршина.
Первая глава диссертации «Трагическое в творчестве В. М. Гаршина» состоит из двух разделов. В первом разделе «Я чувствую, как шевелятся корни волос на моей голове...» (трагическое в военной прозе В. М. Гаршина) дается анализ произведений, в которых военная тема является доминирующей.
Трагический эффект рассказов Гаршина определяла позиция автора. На трагически насыщенном фоне общего социального зла разыгрываются в рассказах Гаршина основные трагические конфликты, тяготеющие преимущественно к двум социально-психологическим проблемам, которые особенно волновали автора. Это «трагедия войны» и «трагедия общества», которые находятся в тесной взаимосвязи друг с другом.
В военных рассказах Гаршина трагическая борьба протекает прежде всего в душах его героев. Война для поколения Гаршина и для него лично была эпохальной трагедией. Первый рассказ о войне «Четыре дня» потряс современников писателя трагическим осмыслением противоестественности, бессмысленности войны как явления абсурдного для здравомыслящего человека.
не то, что он должен был бы делать; другими словами, трагедия его в том, что он не «палец от ноги», не «пушечное мясо», а человек.
Трагедийность повествования достигается тем, что внутренняя речь героев, как правило, драматично противоречива, подчас сбивчива, часто передается как поток сознания, отражая постоянный внутренний накал переживаний, поисков истины о себе и о жизни. Прозе Гаршина свойственна особая плотность художест венно-конкретного изображения, при этом художественной доминантой является углубленный, пронзительный психологизм.
Военную прозу Гаршина отличает особое внимание к судьбе отдельного человека, отразившей судьбу эпохи, а отсюда — поиски художественных путей освоения новых, во многом еще не познанных социальных, нравственных и психологических черт личности. Автор показывает, как под воздействием событий повышается духовный потенциал личности и мера ее. ответственности перед обществом. И потому закономерным было насыщение прозы Гаршина философичностью и психологизмом.
Военной прозе Гаршина не свойственна описательность, особую значимость у него приобретает стихия психологически насыщенного повествования, сложные причинно-следственные связи жизни личности и общества. В авторском повествовании отчетливо проступает лирическое начало, происходит вторжение в него автора с его видением мира, сокращается расстояние между писателем и читателем. Поэтому автор часто обращается к рассказу-исповеди, в котором сочетается лиризм и эпическое начало, так как динамика времени и эпохи дается через личностное осознание героя. При этом Гаршин часто применяет такие формы внугренней речи, когда в памяти героя воссоздаются ключевые, моменты прожитой им жизни и он заново переживает и судит ее с высоты более зрелого сознания («Четыре дня», «Аясларское дело», «Трус», «Очень коротенький роман», «Из воспоминаний рядового Иванова»).
Углубленный психологизм в произведениях Гаршина обусловлен трагизмом происходящих событий. Война — зло, насилие над природой человека, источник его бед и несчастий, драм и трагедий. И даже когда она заканчивается, ее жуткое эхо еще долго звучит в судьбах людей. В рассказе «Сигнал» нет войны, но она была «девять лет назад», и ее след остался в памяти Семена Иванова, который служил в денщиках у офицера и «целый поход с ним сделал». Он до сих пор помнит, как было «страшно» идти по открытому полю, когда «пули свистят, в камни щелкают», и как он плакал от страха, когда нужно было идти под пулями, нести офицерам горячий чай. Война безжалостно прошлась по его судьбе: уме}) отец, умер сынишка, «руки о ноги стало ломить» так, что работа ть в деревне; он уже не мог.
Трагедийное звучание военной темы усиливается за счет интеллектуализации предметного мира («Четыре дня», «Аясларское дело», «Из воспоминаний рядового Иванова»),
Война и смерть в военной прозе Гаршина — понятия синонимичные. Но война — это не только смерть, это еще и вырождение гуманизма, жестокость, доходящая до садизма, зло, возведенное в степень безумия. Война, как показывает Гаршин, — это «неведомая тайная сила: нет силы большей в человеческой жизни», которая еще долго будет «водить человечество на кровавую бойшо — самую крупную причину всевозможных бед и страданий» («Из воспоминаний рядового Иванова»),
Художественной доминантой в военной прозе Гаршина становится чувство тревоги, доходящей до ужаса, который испытывает герой рассказов («Четыре дня», «Трус», «Аясларское дело», «Из воспоминаний рядового Иванова»),
от прошлого, от самого дорогого и близкого, ностальгические воспоминания о котором не только мучительны для героев, но и нагнетают душевный трагизм. Трагическая безысходность одинокого существования заставляет героев Гаршина взывать к Богу, потому так часто в его произведениях звучат молитвенные мотивы, мольба, обращенная к небесам.
Гаршин обнажает сферу подсознательного, когда им анализируются неосознанные движения души героя, не закрепленные сознанием. В рассказе «Денщик и офицер» прошлое возникает в памяти Никиты на уровне подсознания. Мысли, думы, которые не дают ему покоя днем, материализуются в трагической картине сна. Причем индивидуальное сознание героя не отъединено от общей родовой целостности народного сознания, и потому сон у него вбирает в себя голоса множества, он полифоничен, и при всей индивидуальности является как бы голосом «всеобщего».
Для Гаршина война — это трагедия вселенского масштаба еще и потому, что он был уверен в неповторимости и бесценности каждой человеческой личности, независимо от того, на какой стороне баррикады сражается человек. В уникальности человеческой жизни Гаршин видел высшую ценность, высшую реальность бытия, ниже которой — все иные реальности. Где и когда личность приносится в жертву другой личности, обществу, человечеству, там и тогда гибнет человечество, общество, человек, — этой мыслью пронизано все творчество Гаршина.
Непрерывный ряд нравственных страданий испытывают многие герои произведений Гаршина. Все они, как правило, заложники обстоятельств, побороть которые не в силах. Никита («Денщик и офицер»), совершенно не приспособленный к военной службе, вынужден оставить семыо, дом и несколько лет прозябать в полном бездействии, теряя остатки человеческого облика. Он не на своем месте: совсем недавно он был работник «лучше родного сына», по на долгие годы стал «рожей», «болваном», «дураком». Житков («Из воспоминаний рядового Иванова») ушел на войну, оставив дома пятерых детей.
Гаршин-пророк предсказал катастрофу грядущего XX века: «Мне кажется, что нынешняя война — только начало грядущих, от которых не уйду ни я, ни мой маленький брат, ни грудной сын моей сестры» («Трус»),
борьбой за свободу, за самоценность человека, независимо от его социальной иерархии.
Потому таким трагическим аккордом звучит рассказ Василия Петровича («Трус») о докторе, который не смог выдержать одного только вида физических страданий солдат и покончил с собой.
Художественный психологизм произведений Гаршина трагически обнажает тему раненного войной сердца. Детская незащищенность от трагических изломов души, изуродованной войной, рождает у человека неожиданные ассоциации. Гаршин применяет такие формы внутренней речи, когда в памяти героя неожиданно воссоздаются какие-то моменты прожитой им жизни, которые приобретают ассоциативную и символически многозначную функцию. Такой прием художественного психологизма способствует углублению характеристики персонажа в эмоциональном и философском плане. В рассказе «Четыре дня» герой сравнивает себя с «беленькой собачкой», которую переехал вагон конно-железной дороги, в «Очень коротеньком романе» — с «бабочкой», которую можно «придавить пальцем», с «дырявым нештопаным чулком», который никому не нужен и который «всякий старается отбросить носком подальше от своей ноги».
Трагическое влияние войны на людей — деградация нравственности. Война как бы освобождает человека от ответственности за свои поступки; то, что в мирной жизни считается вандализмом, на войне становится обыденным. Трагедия обыденности приводит к тому, что вся человеческая жизнь в результате оказывается бессмысленным кладбищем. Все вокруг или в состоянии агонии, или явной смерти.
В военной прозе автор сосредоточил свое внимание на духовном и нравственном состоянии человека, оказавшегося по воле судьбы в исключительно экстремальной ситуации. Процесс пробуждения и обострения сознания героев представляет собой основной проблемный стержень рассказов. Нравственный перелом в сознании героев начинается с мучительного осмысления своей участи в этой войне, с того, что бессмысленное убийство одного человека другим никак не оправдывается даже исключительными обстоятельствами войны. Военную прозу Гаршина можно, не без оснований, назвать прозой трагического психологизма.
«... и снова ходишь одинокий среди толпы...» (трагический образ мира в творчестве В. М. Гаршина).
Идеал должного существования у Гаршина был так высок, а реальность так удалена от него, что возникшее при этом противоречие не могло не быть трагическим. «Мир» в этой части работы представлен диссертантом как общество в состоянии без войны. Наиболее типична для творчества Гаршина трагедия, которую переживали представители русской интеллигенции, люди самые обыкновенные, которые, волею судьбы поставлены в сложные ситуации и вынуждены искать выхода из них.
Творческая работа Гаршина шла от загадочного факта действительности к его психологическим и социальным предпосылкам. Творческим материалом для писателя была сама объективная действительность, охваченная единым взглядом во множественности и разнообразии фактов с определенной группировкой этих фактов по значительности, распространенности. Это был особый синтез элементов действительности, выхваченных из разных ее слоев. Здесь были факты, идеи, имеющие хождение в обществе, литературные образы, уличные сцены и т. д. Во всем этом Гаршин старался уловить дух эпохи, скрытые тенденции общественного развития; поэтому отдельные явления воспринимались им в возможно больших связях, но всеобщности.
Гаршин раскрывает в своих произведениях процесс трагического поиска человеком самого себя, одиночество и тревогу современного ему человека. Проблема одиночества получила в его творчестве небывалый по значению философско-этический статус: он увидел в ней один из вечных роковых источников не только трагической безнадежности существования человека, но и хода всей истории.
как острое переживание одиночества и тоски лишает человека возможности счастья. Одиночество гар-шипских героев связано с неприятием мировой данности, с абсурдным «порядком вещей», с маскарадностыо жизни, насквозь пронизанной ложью. Алексей Петрович («Ночь») лжет всю жизнь «худшей в мире ложыо, ложью самому себе». Бессонов («Надежда Николаевна») боится снять «маску» и обнаружить свое истинное лицо.
— уход человека от действительности, от живой жизни в отъединенный от людей, индивидуально ограниченный, ущербный и узкий мир — в свой угол, в свою скорлупу, в свое «я». Он может быть или добровольным, или вынужденным, или добровольно-вынужденным. Все дело в том, какова действительность, от которой прячется человек,
Обратившись к женской проблеме в своем творчестве («Происшествие», «Надежда Николаевна»), Гаршин обнаруживает исключительно бережное отношение к женщине, независимо от ее социального статуса. Писатель верил в изначальную нравственную чистоту русской женщины и до конца своих дней испытывал не только чувство жалости, но и мучительного стыда, жгучей вины перед несчастными жертвами обстоятельств. Эти же чувства он заставляет пережить своего героя Лопатина («Надежда Николаевна»).
Гаршин физически не мог переносить никакого насилия, поэтому в его творчестве преобладает концепция абсурдной жизни, искажение ее смысла. А абсурдность жизни — когда человек «клапан», «палец от ноги», «пушечное мясо», когда он не имеет возможности распоряжаться своей жизнью, своей судьбой. Именно об этом писал «Человек, который плачет».
Трагеди? Надежды Николаевны в том, что она не желает быть «клапаном». Эта гордая, мыслящая женщина с изломанной судьбой достойна того, по мнению автора, чтобы быть счастливой. Гаршин показывает, что никакое падение не окончательно. Возрождение всегда возможно, если человек найдет в себе Человека. Но в его произведениях идея гибели-возрождения не реализуется полностью: на пути к возрождению герои погибают («Ночь», «Надежда Николаевна»),
Трагическая насыщенность своеобразной дилогии («Происшествие», «Надежда Николаевна»), обращение к форме дневника — глубокого психологического анализа, служат выявлению сложных импульсов характера главной героини. В результате перед читателем раскрывается душевное состояние, внутренний мир, далеко не адекватный внешнему проявлению. Широко используемый внутренний монолог выполняет двойную функцию: обнажает потаенные пружины поведения и в какой-то мере заменяет авторское повествование по ходу действия — о прошлом героини, о ситуации, в которой она оказалась и т. д.
— мотив, который часто встречается в греческой трагедии, когда человек оказывается не тем, кем его считали, и не в тех отношениях с другими, как он сам полагал.
У Гаршина, в отличие от авторов греческих трагедий, героине необходимо узнать себя самою — прежнюю. Она как будто заблудилась в этой жизни, она не просто «выбита из седла», но и лишена собственного имени: «ходячее» ее имя не Надежда Николаевна, а Евгения.
Потеря своего «я» — всегда трагедия для человека, но в рассказе «Происшествие» она усугубляется еще и тем, что человек на огромной Земле не имеет своего угла: у Надежды Николаевны комната, в которой «можно жить только пьяной».
К нравственным страданиям героев прибавляется страдание от «бездомности./. Идея домашнего очага, тепла, уюта, возведенная Гаршиным до масштаба духовной ценности, зазвучала в его творчестве с пронзительной силой.
Жажда домашнего семейного уюта бросает Ивана Ивановича к ногам Надежды Николаевны («Происшествие»), Ему только кажется, что он хочет спасти ее. Он сам нуждается в спасении, в ее сострадании, в ее помощи. Для Ивана Ивановича любовь могла стать выходом из обыденности, причем единственным. Но любовь не сделала его сильнее, красивее, напротив, отняла волю, желание жить. Он хотел спасти ее, но не смог. Его слабые руки не в силах были удержать любимую женщину на краю пропасти, и, не удержав ее, «он кинулся в пропасть сам».
об аде, ад становится бытовым. Свою героиню Гаршин проводит через «Ад», ((Чистилище» и на пути к «Раю» она погибает, Любовь оказалась последней трагедией в ее жизни.
Жизненная ситуация подсказала Гаршину своеобразный художественный прием — изображение личности, находящейся в «изолированном пространстве», парализованной в своих возможностях действовать. Отсюда — внутренняя сосредоточенность, самоуглубленность. Герой может опереться только на себя, он и слаб, и силен одновременно, но ситуация выбора остается за ним. Символически многозначным в рассказе «Происшествие» является образ проруби — символ отчаяния, безнадежности, жизненного тупика.
Включая в модель современного мира мотив трагической душевной опустошенности, Гаршин указывал на актуальную и вечную социальную опасность этого явления, видел в нем причину многих трагических фактов действительности.
Гаршин не описывал всю жизнь героя, а брал ее в момент наивысшего напряжения душевных сил человека в его столкнове нии с окружающим злом. Человек в рассказах Гаршина всегда стоит на грани духовного перелома, у преддверия неминуемых, как правило, трагических перемен. И трагизм «не военных» рассказов писателя обусловлен прежде всего одиночеством личности, противостоящей многоликому злу.
Но случается, что человек сам песет в мир зло. Такой вариант личности и судьбы, сознательно избираемый и осуществляемый человеком, представлен писателем в рассказе «Сигнал».
«Сигнал» Гаршин показал трагедию человеческой злобы. Герой рассказа — Василий Степаныч — замкнут в самом себе. Накопленная годами вулканической силы злоба ищет выхода. Желая отомстить начальству за нанесенную ему обиду, он готовит крушение поезда. Зло, как показывает Гаршин, разрушает не только личность человека, но и способно разрушить все вокруг. Общество находится в состоянии разложения, психологическое здоровье нации вызывает тревогу, так как исчезли твердые нравственные ориентиры. Но если каждый будет утверждать свою «правду», — пророчески предсказывает Гаршин, — то хаос станет уделом людей.
В рассказе «Ночь», как и в «Сказании о гордом Arree», Гаршин реализует идею нравственного идеала. Идеал ориентирован на «божественного человека в нас» (Кант). Нравственный идеал у Гаршина во многом связан с личностью Христа. В последние годы жизни писателя глубоко волновали нравственно-христианские проблемы. В трех произведениях («Ночь», «Надежда Николаевна», «Сказание о гордом Arree») герои мучительно размышляют над вопросами религиозной морали, а в основе этих размышлений лежит вечная книга — Евангелие. Герои этих произведений мучаются непониманием библейских заповедей. В. С. Соловьев, обдумывая эту проблему, писал: «Ложь так затемнила, так закрыла христианство, что в настоящее время одинаково трудно понять истину в христианстве, как и дойти до этой истины прямо самому».
И все-таки герой «Ночи» доходит до этой истины сам, он находит ее, читая Евангелие. Нужно, учит Гаршин, вернуться к Богу, «поверить как дитя», и тогда только можно вернуться к людям, чтобы любить их, радоваться их радостями.
В своих произведениях Гаршин показывает разные стороны одиночества: одиночество Аггея-царя — закономерно-вынужден-пое. Это «одиночество горных вершин» (В. С. Сольвьев). Аггею необходимо было спуститься с «горных вершин», чтобы обрести в себе Человека. В душе Аггея мир настает только тогда, когда он может сказать о себе: «... не нищий я. Слуга я нищим».
Трагедия человека, по убеждению автора, в его отъединенности от людей, во вдруг наступивших одиночестве и тоске. Но земной закон и Божия правда беруг свое, потому так необходимо примкнуть к людям. Человек не может жить один — это его смерть. Духовная смерть наступает и тогда, когда человек перестает любить людей. Эта мысль прослеживается во многих произведениях Гаршина.
— одиночеством. Даже постоянное ощущение неверно прожитой жизни не так мучает героя, как чувство одипо (ества. Самоанализ героя «Ночи», его исповедь-отчаяние на грани срыва, ухода из жизни обнажает перед читателем все перипетии больной совести, больной души.
для жизни. Только обращением к светлому образу Иисуса Христа человек придаст своим ценнос тям необходимую прочность, что позволит им стать духовным основанием гармоничной, преображенной жизни. Жизнь имеет высший смысл, и, угадывая его, человек наполняет им свое бытие.
Глава вторая «Незавершенные произведения и неосуществленные замыслы В. М. Гаршина» содержит анализ малоизвестных и неизвестных произведений писателя, которые лишний раз подчеркивают мастерство Гаршина-психолога. В этой главе исследуются малоизвестные незавершенные произведения писателя и те, которые обнаружены диссертантом в ИРЛИ в гаршинском архиве. В приложении № 1 представлены тексты незавершенных произведений, напечатанных впервые: «Неизвестно, из-за чего Иван Грозный поссорился со своим сыном...» и «Кому из читавших в детстве чудное описание чудной степи...» В приложении № 2 дан перечень произведений, ранее опубликованных, но которые исследователями творчества Гаршина никогда не анализировались: «В чужой стране от родины далеко...», «Но жаль мне и тебя, несчастный город...», «Waruni sind diese Rosen so blass... (H. Heine)», «Подражание? Гейне. В pendant», «Предание», «Незнакомец», «Фиалка».
В незавершенном творчестве Гаршин продолжает развивать тему войны, искусства, любви, трагического одиночества человека в этом мире, но впервые в его творчестве появляется тип «сильной личности» («Незнакомец») и трагическая тема гибели мира («Предание»),
Поэтический дар позволил Гаршину не только рано начат), писать стихи, но и заняться переводами поэтических текстов других поэтов (Г. Гейне). Стихотворение Гейне, переведенное Гаршиным на довольно высоком профессиональном уровне, передает не только мрачное мировосприятие, глубокую безысходную грусть, но и сохраняет ритм, интонацию и оригинальность первоисточника.
«Подражание Г, Гейне. В pendant». Используя прием «зеркального отражения», Гаршин берет то же количество строф, использует тот же ритм, рифму и создаст свое произведение, обнаруживая при этом яркое, смелое мастерство импровизации на заданную тему.
В архиве писателя сохранилось стихотворение «В чужой стране от родины далеко.,.», адресованное матери, в котором звучит безнадежно трагический, наполненный предчувствием близкой смерти мотив. Стихотворение, написанное во время войны (1877), обнажает душевное состояние автора, не только предчувствие скорой гибели, но даже желание ее.
В маленьком стихотворении «Но жаль мне и тебя, несчастный город...», написанном как бы на одном дыхании, Гаршин обозначил все те проблемы, которые затем нашли отражение в его произведениях («Происшествие», «Трус», «Художники», «Ночь», «Надежда Николаевна»),
Незавершенное произведение Гаршина «Предание», на наш взгляд, отражает муки сознания писателя от невозможности что-то изменить в этом мире. В словесной живописи стихотворения проявляется мастерство зрелого и мудрого художника. Произведение наполнено очень глубоким нравственно-философским смыслом. По своему идейному звучанию оно близко к отрывку из раннего стихотворения «Но жаль мне и тебя, несчастный город...» и к незавершенному рассказу «Незнакомец». В этих произведениях автор пытается осмыслить проблему нравственного опустошения людей и тот страшный тупик, из которого нет выхода.
В стихотворении «Предание» трагическая тема гибели мира развивается динамично: здесь все в движении, но движение осуществляется от настоящего (жизни) к трагической гибели мира (в никуда). Действие движется в какой-то иной реальности — вневременной, внепространственной. Причем проблема пространственно-временных отношений в произведении отнюдь не частная, а глобальная проблема. Художественным сознанием автора вопрос о времени-пространстве решается в форме эстахологии (термин Бахтина). Будущее здесь мыслится как конец бытия, как гибель, как катастрофа, ожидающая человечество в относительно близком будущем. Чувство катастрофы выражено автором совер шенно определенно и ясно. Трагическое доведено до Апокалипсиса.
«Предании» люди, наделенные разумом, ведуг себя как безумные, а нищий юродивый оказывается самым разумным среди «здоровых». И потому, что все в этом мире перевернулось, нравственные нормы забиты людьми, забыт Бог и христианские заповеди добра, людей, по убеждению Гаршина, ждет катастрофа.
Перспектр, <а катастрофы дана и в рассказе «Незнакомец». Гаршин показывает одичание и нравственное отупение человека, убившего своего отца и мечтающего уничтожить «все особняки мира».
Конец рассказа тоже апокалиптический: если все останется без изменений, Россию ждет эпоха новых преступлений. Незнакомец — пророческий тип творца «безжалостного и беспощадного бунта» начала XX века. В «Незнакомце» Гаршин показывает трагедию жестокого разума, живущего над законами и ничего не желающего знать о назначении человека. Эмоционально-экзальтированный фон мышления героя обнажает иррационально-анархический бунт, утрату понимания человеком нравственного смысла своей жизни. Убийство — самое жестокое нарушение нравственных и социальных законов — стягивает в один узел все мысли и страсти героя. Все в рассказе подчинено основному социалыю-нравственному конфликту — между разными системами морали, между действительностью и «идеалом». Пропасть, возникшая между героем и обществом, заполняется трупами.
Принадлежность Незнакомца к типу хладнокровного убийцы, для которого люди — «мусор», сближает его с героем романа Достоевского «Бесы» — Верховенским. Герой романа Достоевского убежден, что нет ни Бога, ни бессмертия, ни нравственных законов, ни вообще каких-либо твердых устоев в жизни, и потому нужно окончательно и любыми пугями разрушить этот «балаган» и затем учредить полное «равенство». При анализе рассказа «Незнакомец» нами выявлены его типологические схождения с романами Достоевского на уровне литературного типа и на проблемно-тематическом уровне.
С рассказом «Незнакомец» тесно соприкасается незавершенное произведение Гаршина «Неизвестно, из-за чего Иван Грозный поссорился со своим сыном,..», в котором автор пытался осмыслить психологию отца, убившего своего сына. Обращение писателя к этой теме непосредственно связано с тем огромным эмоциональным воздействием, которое произвела на него картина И. Е.
«Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 г.». Писатель творчески осмыслил это событие с позиций художника, писателя и гражданина. Образ Ивана Грозного интересовал Гаршина как психологический феномен. Автор пытался понять, какая причина или причины могли повлечь за собой убийство о тцом сына. Эти авторские размышления привели Гаршина к оценке совершенного Иваном Грозным преступления с нравственных позиций. Рассказ обнаруживает историческую эрудицию автора, знание фактов биографии Ивана Грозного, его отношений с близкими людьми и, наконец, известного эпизода из его жизни, запечатленного Репиным на художественном полотне.
Скупые и точные слова писателя передают мучительную ситуацию трагического конфликта, психологически связанные детали, обнажают страдания человека, совершившего преступления. Тонкий, вдумчивый психологический анализ поведения человека, совершившего преступление, позволяет Гаршину понять, простить и пожалеть владыку, который почувствовал себя «более жалким и ничтожным, чем последний из его подданных». Гаршин как бы возвращает нас к первозданным ценностям, не думая вовсе о высоких материях. Верный только правде жизненных обстоятельств, он рождает в читателе глубокие философские раздумья о психологии человека, о сущности человеческих взаимоотношений и о трагическом разрыве отношений навсегда по вине самого человека. Здесь явно слышится разумный, мудрый голос автора, призывающий к сдержанности и взвешенности поступков: чтобы стихия не смела все па своем пути, надо уметь управлять ею. Одним из основных принципов эстетики Гаршина является понимание искусства как средства, призванного пробудить совесть человека, «лишить его сна», «убить его спокойствие», вызвать активное отношение к жизни.
В творчестве писателя (в завершенном и незавершенном) жизненные наблюдения писателя, его опыт, знание мира, освоенные эмоционально, оформлялись в неповторимую психологическую ситуацию, в трагическую картину, переполненную страданиями, болью, криком души. Гаршин умел ставить себя в разные жизненные ситуации, в которых оказывались герои его произведений, и переживать их страдания, как свои. Объективный опыт он удивительно соединял с непосредственностью личного чувства. Он прощал герою своего произведения все, если тот «под влиянием страшного удара па минуту стал человеком». Гаршин прощает и жалеет Вепцеля («Из воспоминаний рядового Иванова»), он жалеет и Ивана Грозного, никого не судит, но желает понять, чтобы пожалеть. Доброта — это доминирующая особенность дара Гаршина — художника и человека.
В незавершенном рассказе «Фиалка» Гаршип продолжает тему оторванности человека от земли, от труда, от семьи ради бестолковой солдатской служб!,I. Проблема социального зла всегда волновала Гаршина, но этим рассказом ему удалое», показать, как мало изменилась судьба русского солдата со времен Екатерины II. Мастерство сатирического обобщения проявилось здесь особенно остро. Это был первый опыт Гаршина в написании рассказа на историческую тему и опыт, надо отметить, весьма удачный, несмотря на то, что рассказ не окончен, с многочисленными пропусками, исправлениями, отточиями. Сатира, прозвучавшая в рассказе, обнажила пце одну грань яркого таланта Гаршина — талант писателя-сатирика.
Без знания незавершенных произведений Гаршина невозможно создать полный творческий портрет писателя. Несомненно, подобные «наброски», написанные рукой талантливого мастера, не только бросают дополнительный отсвет на его зрелое творчество, но и помогают глубже понять и по-новому прочесть многие его произведения.
Основное содержание диссертации отражено в следующий публикациях:
1. Художественный психологизм прозы В. М. Гаршина// Наука—вуз—школа. Тезисы докладов XXXI научной конференции преподавателей МГПИ.— Магнитогорск, 1993.— С. 150—151.
«Фиалка», рассказ В. М, Гаршина (К вопросу о незавершенных произведениях и неосуществленных замыслах В. М. Гаршина)// Индивидуальное и типологическое в литературном процессе: Межвузовский сб. науч. тр.— Магнитогорск, 1994 С. 85—94
3. Незнакомый Горшип {К вопросу о незавершенных произведениях и неосуществленных замыслах В. М. Гаршина)// Индивидуальное и типологическое в литературном процессе: Межвузовский сб. науч. тр.— Магнитогорск, 1 994 С. 1 1 2—1 20