176. Е. С. Гаршиной
22/XI 1879. СПБ
Дорогая мама, простите меня за то, что не сейчас же ответил на ваше письмо. Лгать вам мне не хочется, да и не могу я лгать вам, а правду писать не легко. Нервы у меня расстроились чрезвычайно: о какой-нибудь работе или хлопотах теперь я и думать не могу. Вчера случайно говорил с психиатром, который сказал, что на время нужно оставить всякую умственную работу. Попробую, авось успокоюсь немного. Но ведь отсутствие занятий
Иногда мне кажется, что всё это не болезнь, а ломанье, что я не не могу работать, а просто ленюсь - но ведь, право, это неправда.
Подробностей о знакомых вам никаких сообщить не могу: там, где я был, ничего особенного не случилось. У Пузино и О. О. я не был, да кажется, и не пойду, пока не прийду в порядок, если только это сбудется. Я в каком-то удивительном состоянии: тоски, настоящей хандры нет, а апатия ужаснейшая. Хочется сидеть не шевелясь и ни о чем не думать.
Из "Р. Курьера" письма не получил: должно быть им не понадобилось. Не знаю, горевать ли об этом: все равно, я ничего не мог бы написать.
"Слово" (повестка уже готова).
До свиданья, дорогая моя. Не следовало бы мне писать вам таких писем.
У меня еще есть какая-то слабая надежда. Безосновательная, конечно, - но ведь без всякой надежды осталось бы только умереть.
До свиданья. Цалую вас.
В.