2. Е. С. Гаршиной
17 ноября 1874.
Дорогая мама!
Пока у нас все благополучно, если не считать двухсот с лишком человек исключенных и полутораста высланных по этапу. На незакрытых курсах лекции продолжаются, я хожу попрежнему каждый день. На этой неделе репетиция из химии для желающих; я буду ее сдавать.
Вчера вечером умер Назар Николаевич Афанасьев. Он бедный уже семь месяцев лежал разбитый параличом. Во вторник пойду на похороны.
Володя остался в СПБ., единственно благодаря своей матушке, которая была раз пять у Трепова и выхлопотала ему позволение остаться. Все прочие высланы.
Кончаловский уехал. Н. С. <Акимов> здесь. Какой противный, дурной человек. Как он бранит Сережу; говорит - ни способностей, ни прилежания, ни доброты. Кто виноват?
Ольга Орестовна что-то заскучала. Ей скверно-таки живется. Женя совсем больна, глаза почти погибли.
Был я на балу в Морском училище с "Пузиновыми" во фраке и белых перчатках. Скука была смертная.
театре бываю довольно часто с Володей. Стал посещать Александринку, по случаю новой артистки; Савиной; просто прелесть что такое. Английский язык не забываю; простенькие рассказы уже могу понимать. Вообще работы: много; и по воскресеньям час один занят: даю урок своему жиду Шершевскому. Жаль только, что до сих пор все еще только один раз в неделю.
Деньги у меня подходят к концу, да не беда, хватит. Тяжело мне брать от вас так много, милая мама. С декабря поселяюсь один. Миша отделяется; вдвоем тесно стало, потому что ему писать негде. Я буду платить за ту же комнату 8 р. в месяц.
До свиданья, дорогая мама, крепко цалую вас. Женю тоже. Всем поклон.
Всеволод Гаршин