238. Е. С. Гаршиной
<Около 20 марта 1882 г.>
Дорогая мама! Ужасно неудобно писать, не дождавшись ответа на прежнее письмо, да здесь в Ефимовке иначе и не возможно. Я еще не слыхал от вас самих вашего мнения о моем поступлении в Б. полк, но, основываясь на словах дяди, думаю, что вы не против этого: поэтому предъявлю на ваше усмотрение следующий проект. Нельзя ли мне приехать к вам за 2 недели до конца Жениных экзаменов? Судя по письму Афанасьева, без посещения мною Петербурга (Главного Штаба) и Рыбинска, мне кажется, не обойтись. Я на пути заехал бы и в Рыбинск дня на два. А потом, пробыв в П-ге две недели, вместе с Женей отправились бы к Тургеневу. Да и не только с Женей, а и с вами до Мценска.
Для этого мне, во-первых, нужно знать, когда у Ж. кончатся экзамены, а во-вторых, к сожалению моему, не обойдется без того, чтобы не обратиться к Ивану Тимофеевичу, а я теперь не знаю, куда ему и писать: продолжает ли он быть мировым судьей? На Александровых же, конечно, нет надежды. Денег у меня теперь 60 с чем-то рублей, да, может быть, к концу моего пребывания здесь у нас с У. С. будет еще уроков рублей на 20, если у нее не будут болеть глаза: она, бедная, и теперь с двумя мушками за ушами. На поездку бы хватило, но нужно приобрести хоть какую-нибудь немудрящую летнюю "пару" хоть в 20 рублей, да и чемодан прийдется купить. Тут, конечно, очень помогло бы издание книжки, если б, опять-таки повторю, было что издавать.
Пожалуйста отвечайте, дорогая моя мама, поскорее на это письмо. Мне очень тяжело решаться поступить в полк: все эти дни я порядочно-таки кисну по этому поводу. Да ведь и делать больше нечего. Некуда деваться. Дядя бы не прогнал, положим, но ведь нельзя оставаться вечным приживальщиком, как мне ни тяжело расстаться с ним и с детьми и с У. С. и с Таней. (Она, Таня, я вполне и заранее соглашаюсь с вами, могла в Петербурге наделать разных нехороших вещей и могла оказать черствость души, но относительно себя, я должен буду всегда с благодарностью вспоминать об ней, кроме доброты и любви я от нее ничего не видел).
Ну, значит, и надо запречься куда-нибудь. Хотя дядя за меня и мечтает об академии и прочем, но ведь это все испанские замки. Буду в 40 лет поручиком, в 50 капитаном и того довольно, если уж бог заставит жить так долго.
До свиданья, дорогая моя мама. Крепко цалую вас.
Ваш любящий В.
засухи. Земля суха, как зола.