296. А. С. Суворину
<31 декабря 1883>
Милостивый Государь
Алексей Сергеевич!
что фирма Вольф изъяла из продажи эту биографию. В виду этого, позвольте просить вас принять прилагаемую при этом письме статью г. Венгерова.231
Примите уверение в совершенном почтении
Всеволода Гаршина
31 декабря 1883 года.
Примечания
231 "Статья г. Венгерова", о которой упоминал и которую приложил к своему письму Гаршин, была изъята (вырезана) из первого тома "Полн. собр. соч. А. Ф. Писемского", СПБ. 1883, изд. товарищества М. О. Вольф и вышла впоследствии отдельным изданием под названием "Алексей Феофилактович Писемский. Критико-биографический очерк С. А. Венгерова", 1884. Кампания против очерка С. А. Венгерова в реакционной прессе началась статьей Н. Б-ва в "С. -Петербургских ведомостях" 1883, No 347, сочувственно перепечатанной в "Новом времени" от 24. XII. 1883 г., как изобличение "наглейшего шарлатанства, какого еще не видали в нашей литературе". ("Новее время", No 2811, "Среди газет и журналов"). Автор новой биографии А. Ф. Писемского обвинялся в "узкой партийности и полном незнании русской жизни и русских характеров", причем конкретный разбор его труда заменялся площадной руганью и резкими антисемитскими выпадами по адресу как самого С. А. Венгерова, так и руководителей издательства М. О. Вольф. Очевидно обращение Гаршина к А. С. Суворину вызвано было надеждой на то, что последний согласится принять на себя роль литературного арбитра в этом деле и тем самым положит конец непристойной травле С. А. Венгерова в официозной и бульварной печати. Расчеты Гаршина, однако, не оправдались, и хотя А. С. Суворин очень быстро выступил в своей газете со специальным фельетоном "Критик Писемского из новых", но статья эта подчеркивала полную солидарность ее автора с той квалификацией работы С. А. Венгерова, которая дана была уже на страницах черносотенных "С. -Петербургских ведомостей": "г. Венгеров,-- резюмировал А. С. Суворин, - никогда не сделается сколько-нибудь заметным критиком не только потому, что у него нет для этого таланта и ума критического, но и потому, что он еврей. Чтоб судить о выдающихся русских писателях, надо быть русским, надо иметь русскую душу, чтоб понимать явления русской жизни в их целом, понимать их в самом себе, в своем сердце. Иностранец даже с талантом Белинского и Добролюбова никогда бы не мог сказать того, что они сказали, и сказать так, как они, то есть чтоб слово их проникало не только в ум читателя, но и в сердце. Будь г. Венгеров русским, он даже при своих знаниях, при своем маленьком таланте сказал бы о Писемском цельнее, лучше, определеннее и избежал бы тех пошлостей и оскорбительных для памяти писателя вздоров, какие он наговорил в своем бездушном резонерстве" ("Новое время" от 5. I. 1884 г., No 2821). Во вступительных строках к своему фельетону А. С. Суворин счел необходимым отметить, не называя, правда, имен, обращение к нему "двух молодых писателей", которым он "дал слово" печатно откликнуться на инцидент с новой биографией А. Ф. Писемского. Таким образом, ответственность за свою неудачную инициативу Гаршин нес не один. Фельетон же имел своим следствием вызов А. С. Суворина на дуэль С. А, Венгеровым ("Заря" от 11. I. 1884 г.), но, как отмечал И. И. Ясинский в своей рецензии на злополучную биографию А. Ф. Писемского, "вместо крови было пролито несколько больше, чем следует, чернил, и обе стороны, повидимому, успокоились" ("Заря" от 6 мая 1884 г.). С инцидентом этим связаны последние строки письма Г. к С. А. Венгерову от 8 октября 1884 г. См. примеч. 347.