306. Е. С. Гаршиной
СПБ. 18 20/II 84 г.
Простите, дорогая мама: я уже на первых порах оказываюсь неаккуратным и вместо субботы пишу в понедельник. Как-то не удалось написать во-время.
Работы в съезде все еще много, и я уже почти забыл те приятные времена, когда можно было сидеть, читать газеты или писать что-нибудь свое. Думаю, впрочем, что скоро все это кончится. В четверг у нас было заседание: сидели почти до 7 ч. вечера и говорили столько разного вздора, что я удивляюсь, как Фельдман составил протокол; однако он составил.
Пишу и удивляюсь, зачем пишу это Вам? Тут нет ничего интересного. Может быть, оттого пишу об этом, что иного матерьяла нет. В самом деле, мы живем ужасно смирно: очень мало кого видим; по понедельникам к нам приходят 3--5 человек, в том числе Вера и Варя Золотиловы; сами мы почти не выходим по вечерам. Если бы можно было, и на службу не ходил бы, а запрятался бы где-нибудь в деревне, где людей поменьше, не получал бы даже газет, читал бы себе старые книги. Право, мама, кругом все так непрезентабельно, что просто на свет не глядел бы.
Салтыков просил меня через Абрамова приготовить "что-нибудь" к 10 марта. Срок короткий, а у меня ничего еще нет. И хочется мне что-нибудь написать (между прочим, чтобы сделать приятное М. Е., потому что мне всегда отчего-то перед ним совестно, когда я не пишу) - и не знаю что.
Получили ли Вы "Ниву" и 10 р.? Напишите об этом,
Надя здорова. У нас было маленькое огорчение: отдали портнихе сшить новое платье и та все испортила: сшила такое, что можно надеть разве только на Наташу Полонскую. Так мы и по сейчас без нового платья.
которые он просил позволения удержать, так как был совсем без денег. На это я, конечно, согласился.
До свиданья, голубушка мама. Крепко, крепко цалую Вас и Сашу. Ж. кланяйтесь.
Ваш любящий В.