343. Е. С. Гаршиной
18 29/VIII 84. СПБ.
Дорогая мама!
Я получил через Черкасова известие, исходящее от Жени, что будто бы Е. М. женился на какой-то "дочери довольно богатого помещика". Правда ли это? Если да, то это значит, что вы, вероятно, скоро приедете в Петербург. Пожалуйста пишите об этом, да и вообще что-то давно (недели две) не получал от вас писем.
Третьего дня приехал Виктор Андреевич, который уже перевелся в здешний университет. Он теперь у нас, хотя уже присмотрел себе комнату на В. О. на углу 6 л. и набережной. Он здоров, но не совсем: простудился и немножко страдает лихорадкой.
Приехал и Черкасов, по обыкновению весел и неунывающ. Я. Петрович <Полонский> тоже вернулся; недавно они обедали у нас с Алей. Жозефина Антоновна все еще на даче; она лепит бюст сына своих хозяев (кажется, за 200 или 300 р.), Анюта приехала сегодня: очень поздоровела, много работала, но производит на меня грустное впечатление своим уже вполне остановившимся развитием во всем, что не касается музыки.
Сегодня по случаю праздника и еще потому, что мне нужно было быть у Розенталя, я посетил И. Л. Сикорского. Он подарил мне свою прекрасную книгу о воспитании и дал прочесть свою рецензию на "Красный цветок", помещенную в "Вестнике психиатрии". Рецензия эта вполне вознаградила меня за нелепые отзывы Кигнов, Чуек и пр.263 Так же добродушен, серьезен и умен, как и был.
Приехали Герды; Липочка в Саратове на 1400 р. жалованья. Получили мы письмо от нашей милой Бобы. Она начинает свою практику, очень волнуется и все сидит за книгами.
К Владимиру Михайловичу я поехать не могу, но т. к. он уезжает за границу и мы не увидимся год, а м. б. и больше, то он просит меня приехать дня на два - на три в Киев, что я и сделаю. Жду только от него телеграммы, когда он будет проезжать через Киев. Кстати побываю у Виленкина и у Максима Белинского, с которым я хоть и знаком, но весьма мало.
Ну, до свиданья, теперь надеюсь уже скорого, дорогая моя мама. Крепко цалую вас и Сашу. Надя кланяется.
Любящий вас Всеволод
Примечания
263 "Кигнов, Чуек и пр." на "Красный цветок" вызван следующими суждениями его критиков.
"Душевная болезнь, - писал В. Чуйко в "Новостях", - хотя и дает художнику богатый материал для психического анализа, тем не менее не должна быть предметом художественного анализа, потому что в этой области - все загадка не только для художников, но и для психиатра... Почтенный автор не посетует на меня, если я прямо и откровенно скажу, что его последний рассказ, напечатанный в "Отеч. зап.", кажется мне очень слабым, бессильным поддержать его репутацию. Г. Гаршин всегда обнаруживал большую наклонность к так называемому психическому анализу; и на этот раз, если хотите, психический анализ составляет содержание рассказа, но самый предмет исследования выбран чрезвычайно неудачно. Гаршин дает нам голый патологический этюд был обратить все свое внимание не на симптомы самой болезни, а на обстоятельства, вызвавшие ее, и не забывать, что натура, темперамент, если и не обусловливают психического и умственного строя человека, то во всяком случае определяют его. Тургенев, которому рассказ посвящен, не сделал бы такой крупной ошибки, а тем более не сделал бы ее ни Достоевский, ни Толстой. Они бы нам дали не простой, предположительный этюд из области психиатрии, а глубокую картину молодой натуры, которая вступает в жизнь с надеждами и розовыми мечтаниями, которая не выносит напора грубой действительности и падает в конвульсиях, сломанная и уничтоженная собственной внутренней силой" ("Новости" от 20. X. 1883 г., No 200).
Отзыв В. Л. Кигна, критика "Недели" (псевдоним "I"), был еще более резок: "Что сказать о "Красном цветке" г. Гаршина ("Отеч. зап.", No 10)?.. Опять мрачный лиризм, опять психология чувства, болезненного и безрезультатного. От лиризма до объективного творчества - огромное расстояние; от самонаблюдения до наблюдения внешнего мира очень далеко. И пока г. Гаршин не дал нам чего-либо объективнее, чем его произведения до сих пор, - ничего нового о нем сказать нельзя. Ново разве то, что читатель начинает уже уставать от чтения г. Гаршина, работающего исключительно нервами, без участия мысли. Лиризм хорош в коротеньких вещах, но страницы, листы,-- том, наконец, этой острой духовной пищи производят действие одуряющее"... Особенно же возмутить автора должны были заключительные строки рецензии Кигна: "Сумасшедший г. Гаршина порядочно-таки сочинен, механически составлен из довольно-таки обыкновенных болезненных психических явлений и неизмерима далек от безумных Гоголя и Достоевского, с безумно мощной фантазией или безумно сильным, тонким, изворотливым, энергичным умом. Сумасшедший г. Гаршина больше напоминает даму в истерическом припадке; плачет да кричит, да царапается" ("Неделя" от 13. XI. 1883, No 46, стр. 1518).