Гаршин В. М - Гаршиной E. С., 12 марта 1876 г.

48. Е. С. Гаршиной 

Дорогая мама!

За что вы упрекаете меня в равнодушии к дяде? Все, что я мог сделать, я уже сделал: письмо к Кумани снес. Мартьянова просил, чтобы тот справился. Не знаю, справлялся ли Кумани, но Мартьянов вот уж несколько недель не подает признака жизни, а у Пузино я его не вижу.

У нас очень большое горе: один из товарищей, Квитка, умирает. У него сделался простой нарыв на щеке, очень большой, так что перекосило на сторону. В субботу Каррик, который лечил его, приехал резать нарыв; взглянув на него, он смутился и поехал за оператором. Привез Эбермана, тот прорезал. Смутился Каррик оттого, что у бедного Семена пониже нарыва (между шеей и левым соском) показалось черное пятно: это была гангрена. В воскресенье вечером, когда пришли мы с Володей, пятно было уже величиною в фотографическую карточку. Утром вырезали кусок, открылась рана, черная как уголь, величины и формы, как показывает черта, {В тексте письма сделан контур раны. Ред.} глубины полдюйма; вокруг нее полоса тоже черная, пальца в два шириной, а вся остальная грудь красная как коралл. Зловоние такое, что подобного я не только не слышал, но даже и вообразить себе не мог.³¹

Мы дежурили при нем по-двое день и ночь. Надо промывать эту рану спринцовкой, вынимать губкой из нее материю и пр. Я не думал прежде, что я способен на это, однако оказался, как и Володя, не хуже других.

Третьего дня, во вторник, была еще надежда; гангрена стала. Но вчера, когда мы с Долининым и Марьей Дмитриевной (Семенова хозяйка, землячка, тоже из Баку) стали промывать рану, то с ужасом заметили еще два черные пятна. Доктора бывают каждый день, Каррик 2, Эберман 1 раз. Они уже приговорили Сеню; ему остается жить не более 3 - 4 дней. Когда вы получите письмо, он уже умрет.

Мы все поражены и оглушены этою смертью. Квитке 22 года, он на 3 курсе, все любили его, особенно за его доброту.

Эту неделю некогда что-нибудь делать. Просидев у Квитки ночь или день напролет, при чем каждые 3 (а теперь 2) часа промывка раны, в этом ужасном воздухе - просто валишься с ног. Слава богу еще, что выдумали карболовую и салициловую кислоты; они сильно помогают, очищая воздух. В рану тоже льем раствор карболовой кислоты. Теперь, когда наверно знаем, что никакими лечениями не спасешь его, уход за ним сделался еще труднее, чувствуешь менее бодрости.

Сам он не знает, что у него. Он надеется скоро выздороветь, бедняга.

До свиданья, дорогая мама, цалую вас крепко, Женю также.

Всем поклон.

В прошлом No "Молвы" моего очерка не было, должно быть поместят в будущем.

Сегодня Герды уезжают. Квитке хуже. Рана под кожей почти во всю грудь, открытая часть удвоилась.