24. Е. С. Гаршиной
СПБ. 6 сентября <1871 г.>
Милая мамаша!
Очень я обрадовался, получив от вас письмо с известием о переезде в Староб. Наконец то вы уезжаете из этой вонючей лужи.
Я поживаю себе очень порядочно. Моя жизнь в гимназии во первых гораздо самостоятельнее жизни у Афанасьевых, несмотря и на "начальство". В матерьяльном отношении и говорить нечего. Вообще жить не скучно. Я пробовал свой голос у Брянского и он принял меня в хор. Занимаюсь переплетством; по вечерам слушаю музыку, ибо у нас есть великолепный артист на фортепьяно, Ефимов. Он выпросил у Ал-дра Дмитриевича позволение поставить у нас наверху свой рояль и каждый вечер услаждает наш слух. Баллы у меня еще не определились; однако получил уже от Копсовича 4 и от попа 3.
Я был у Василия Прокофьевича. Он очень болен, почти не выходит. Как он опустился! Когда я шел к нему, я решил попрекнуть его детьми Ант. Тпм., но потом у меня просто язык не повернулся на это.
Был я и у Пржеборы; она обещалась устроить дело с этим удостоверением Горской. Очень милая барыня, как мне кажется. Был я также у доброй Александры Григорьевны, видел там Якоби и Макулову; слышал ожесточенные прения о издании Гизо, Истории Франции для детей. Оне хотят издавать эту книгу. Как я пожалел в ту минуту, что вы не в Питере, что вас не было там!
Эти проклятые карточки у меня просто из головы не выходят. В праздник купить - непременно забудешь, а в будни выйти из гимназии нельзя, ибо не пущают.
"Мой ад всегда со мною!"
Так всегда с вами. Ах, милая мамаша! Подождите только, и мы будем жить спокойно. Я верю в это.
Прощайте, милая мамаша. Простите, что мало пишу; в самом деле писать нечего; да вот что: Чернопольский неправду сказал, что работа Гончарова 1 1/2 м-ца не проносится; я ношу сапоги до сих пор и они всё как новые. Не мог себе казенных прибрать по ноге. Прощайте; крепко, крепко вас цалую. Поцалуйте Женю. Поклонитесь бабушке и, если жива, Матрене,
Вас любящий сын
P. S. О деньгах не беспокойтесь: у меня еще есть.