Поиск по творчеству и критике
Cлово "HOMME"
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: комитета по делам печати хранится большое количество статей для газеты "Новое обозрение", запрещенных цензурой. Среди материалов, запрещенных в январе 1884 года, "Факты и грезы" Горесмехова (псевдоним Н. А. Опочинина), известная статья Н. Николадзе "Литературные заметки" об освобождении Н. Г. Чернышевского и два анонимных фельетона. Судя по имеющимся данным, один из этих фельетонов принадлежит перу В. Гаршина. Но сначала несколько слов о газете "Новое обозрение". Характерной чертой русской периодики в Грузии, за исключением, пожалуй, официозного "Кавказа", было постоянное стремление выйти за рамки чисто местных интересов и заострить внимание общества на злободневных проблемах, которые ставила прогрессивная печать центральной России. Поэтому издатели старались привлекать известных русских писателей, публицистов и общественных деятелей к активному участию в деятельности того или иного органа. В этом отношении большой интерес представляет ежедневная литературно-политическая газета "Новое обозрение", которая выходила в Тифлисе более двадцати лет - с 1884 по 1906 год. Основана она была известным кавказским деятелем, присяжным поверенным А. В. Степановым, бывшим сотрудником николадзевского "Обзора", затем редактором еженедельного журнала "Юридическое обозрение" человеком, который, как писал выдающийся грузинский публицист Н. Николадзе, "сумел в наши смутные времена, среди повальной расшатанности нравственных понятий остаться честным судьей, присяжным поверенным, писателем". 2 О том внимании и помощи, которую Нико Николадзе оказывал вновь созданной газете, красноречиво говорят письма А. Степанова к нему. В частности, в письме от 6 января...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: роскошного палаццо, а особенно его окна, кажутся еще мрачнее. В огромных зеркальных стеклах отражается метель, мрак. Воет, стонет ветер над ледяной пустыней Невы. "Динг-данг! Динг-данг!" - раздается сквозь вихрь. Это куранты крепостного собора звонят, и каждый удар заунывного колокола совпадает со стуком моей деревяшки об обледенелые гранитные плиты и с ударами моего больного сердца о стенки его тесного помещения. Я должен представиться читателю. Я молодой человек на деревянной ноге. Быть может, вы скажете, что я подражаю Диккенсу; помните: Сайлас Бег, литературный человек с деревянной ногой (в романе "Our common friend" ["Наш общий друг" (англ.)])? Нет, я не подражаю: я действительно молодой человек на деревянной ноге. Только я сделался им так недавно... "Динг-данг! Динг-данг!" Куранты бьют сначала свое заунывное "Господи помилуй", а потом час. Еще только час! Еще семь часов до света! Тогда эта черная, полная мокрого снега ночь уйдет и даст место серому дню. Пойду ли я домой? Не знаю; мне решительно все равно. Мне не нужно сна. Весною я тоже любил прохаживать целые ночи напролет на этой набережной. Ах, какие это были ...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: И. Чуковский о Гаршине К. И. Чуковский о Гаршине I К. И. Чуковский повторил свой критический доклад о Гаршине. Это не было простое повторение: критик дополнил свой доклад послесловием, как бы "необходимым объяснением" о предмете, представляющем для каждого человеческого существа неисчерпаемый интерес: объяснением о самом себе и со своими противниками. Из газетных отчетов известно, что доклад Чуковского, прочитанный в первый раз в литературном обществе, встретил немало горячих противников и произвел "бурю", отчасти даже "бурю благородного негодования" (что, по-моему, было уже лишнее). Но доклад этот нашел также и сторонников; между прочим, появилась в "Новом времени" статейка Розанова, написанная в обычной ему двусмысленной, сплетнически-пророческой, интуитивно-инсинуаторской манере. Хотя Розанов уверяет, что он "очень любит Гаршина", но он очень не любит ту литературную группу, к которой Гаршин принадлежал при жизни, да и самого Гаршина он любит несколько странной любовью. В его глазах Гаршин только труп, и если доклад Чуковского был понят так, что он "похоронил" Гаршина, то что же и делать с трупом, как не хоронить его? Словом, для Розанова вся эта история по поводу доклада о Гаршине и...