Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ц"

1. Всеволод Гаршин в воспоминаниях Ф. Ф. Фидлера

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: произведений русских писателей и поэтов на немецкий язык. Фидлер (настоящее имя Фридрих Людвиг Конрад Фидлер) происходил из семьи поволжских немцев, но родился и всю жизнь провёл в Петербурге. Он с раннего детства прекрасно владел русским языком, а со студенческих лет вошёл в литературную жизнь столицы и был лично знаком со многими российскими литераторами того времени. Предлагаемый вашему вниманию выпуск составляют, в основном, извлечения из дневников Фидлера, лишь иногда немного переработанные. * * * Фидлер познакомился с Всеволодом Гаршиным в октябре 1883 года. Вот его первые впечатления о писателе: "Ему 28 лет, и облик его производит, на первый взгляд, неприятное впечатление, но постепенно он располагает к себе глубокомыслием и одухотворённостью. Со мной он вёл себя по-товарищески просто, радушно, скромно и искренне... Мы говорили о новейшей русской литературе, пили кофе, курили и расстались, пообещав обменяться визитами". Самую подробную запись о Гаршине Фидлер сделал в своём дневнике 1 декабря 1883 года: "Он служит секретарём в железнодорожной компании и занят лишь три-четыре часа в день (контора находилась тогда в здании Александринского театра). Он нигде не учился, но был одно время вольнослушателем в нашем университете. Мы заговорили о "Красном цветке". "Был ли у Вас такой же объект наблюдения?" "Да, я сам". Я не вполне его понял и вопросительно на него посмотрел; он опустил голову и мрачно сказал: "Когда мне было 18 и 25 лет, я страдал от умопомешательства; но меня вылечили... Докуривая сигарету, я касался языком остывшего пепла и говорил о мазях и кислотах — совсем как герой моего рассказа... Однажды началась ужасная гроза; я боялся, что погибнет весь дом и, чтобы избежать этого, распахнул окно и стал держать палку у крыши ...

2. Происшествие

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: случилось, что я, почти два года ни о чем не думавшая, начала думать, - не могу понять. Не мог же, в самом деле, натолкнуть меня на эти думы тот господин. Потому что эти господа так часто встречаются, что я уже привыкла к их проповедям. Да, почти всякий из них, кроме совершенно привыкших или очень умных, непременно заговаривает об этих не нужных ни ему, ни даже мне вещах. Сперва спросит, как меня зовут, сколько мне лет, потом, большей частью с довольно печальным видом, начнет говорить о том, что "нельзя ли как-нибудь уйти от подобной жизни?". Сначала меня мучили такие расспросы, но теперь я привыкла. Ко многому привыкаешь. Но вот уже две недели, всякий раз, когда я невесела, то есть не пьяна (потому что разве есть для меня возможность веселиться, не будучи пьяной?), и когда я остаюсь совсем одна, я начинаю думать. И не хотела бы, да не могу: не отвязываются эти тяжелые думы; одно средство забыть - уйти куда-нибудь, где много народа, где пьянствуют, безобразничают. Я начинаю также пить и безобразничать, мысли путаются, ничего не помнишь... Тогда - легче. Отчего прежде этого не бывало, с самого того дня, как я махнула рукой на все? Больше двух лет я живу здесь, в этой скверной комнате, все время провожу одинаково, также бываю в разных Эльдорадо и Пале-де-Кристаль, и все время если и не было весело, так хоть...

3. Петербургские письма

Входимость: 1. Размер: 27кб.

Часть текста: городские сады, Неву... Полюбил я петербургскую жизнь, ту самую, о которой собираюсь писать теперь на родину физическую с родины духовной. Вот это-то последнее, что Петербург есть духовная родина моя, да и всякого, прожившего в нем детство и юность, заставляет, когда подъезжаешь к городу, волноваться, и волнение это не меньше того, что испытывает юноша... при свидании, хотел я сказать, да нашел более сильное сравнение: когда вынимаешь на экзамене билет, решающий, быть или не быть за перегородкой, отделяющей сытых от голодных и полуголодных. Да, этот болотный, немецкий, чухонский, бюрократический, крамольнический, чужой город, этот "лишний административный центр", как выразился недавно некий мудрый провинциальный певец, приглашаемый на здешнюю сцену и отказавшийся, по его словам, "из принципа", - этот город, прославленный будто бы бессердечностью своих жителей, формализмом и мертвечиной, а по моему скромному мнению - единственный русский город, способный быть настоящею духовною родиною. За внешнею сухостью скрывается настоящая умственная жизнь, насколько такая может существовать у нас, в России. Пусть Петербург далек от России (все обвинения московских звонарей главным образом основываются на этой мысли), пусть Петербург часто ошибается, говорит о том, что плохо знает, но он все-таки думает и говорит. Не в Москве фокус русской жизни или того общего, что есть в этой жизни, а в Петербурге. Дурное и хорошее собирается в него отовсюду, и - дерзкие скажу слова! - не иной город, а именно Петербург есть наиболее резкий представитель жизни русского народа, не считая, конечно, за русский народ только подмосковных кацапов, а расширяя это понятие и на хохла, и на белоруса, и на жителя Новороссии, и на сибиряка, и т. д., и т. д. Привыкли говорить у нас в том смысле, что-де Москва - естественное произведение русской жизни, а Петербург - искусственное насаждение и искусственно питаемое растение; что Москва...