Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Я"

1. Гаршин В. М - Гаршиной E. С., 18-19 марта 1876 г.

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: которые двое непритязательных людей жили бы вполне спокойно, теперь живут четверо, да еще некоторые с претензиями. Об определении дяди пока еще ничего не слышно. Совершилось чудо: Квитка выздоравливает! Можете себе представить! Каррик совсем было осудил его, Эберман тоже - и вдруг такое приятное обстоятельство; правда, рана огромная, заживает не скоро, но она совершенно чиста. Дежурю я у него теперь реже, потому что мы стали дежурить не по-трое, а только по-двое. Да и дежуришь теперь с спокойным духом и нерасстроенными нервами, так что и во время сиденья можно заниматься, что я и делаю. Экзамены на носу. Моя статейка ждет в "Молве" очереди; теперь там печатается повесть М. Вовчка; когда она кончится, напечатают и мою. Кажется, это будет в это или следующее воскресенье. Тогда пойду за деньгами, так что вы не особенно беспокойтесь о моей печальной участи. Герды уехали еще на прошлой неделе. Скучно стало. Какой скандал случился с Пузино, я вам могу сообщить. Здесь целую зиму жила m-me Пузино, жена Поликарпа П. с дочерью (моей ученицей). Она здесь лечилась. Жили они в Hotel de Paris. У Алекс. Семеновны нашлась какая-то старая знакомая, Соколовская, якобы их соседка (у нее там какой-то клочок болота). Барыня эта занимается отдачей денег в рост по 6 ®/ 0 в месяц, а также (она старая девица, лет сорока) собиранием вокруг себя молодых людей, студентов-поляков. Каждый вечер у нее собирается эта подлая польщизна и барышни: пляс, выпивка, карты и всякое безобразие. В этот-то омут потащила дура Пузино своих племянниц (дочь, как сама дура, сама пошла), конечно тихонько от Шарл. Самойл. Адепты Калерии (Сокол.), наши студенты, пан Кетлинский с паном Стокальским и с паном Пшерацким звали усиленно и меня туда. Но я удержался, зная, что это за барыня и что это за компания. (Можете представить себе! Они, играя с Пузино в стуколку, явно их обмошенничивали, что эти глупые замечали,...

2. Глинка А. С.: Гаршин как религиозный тип (старая орфография)

Входимость: 1. Размер: 116кб.

Часть текста: "тень Бога", скрытое дыханiе христiанства. И она, эта тень, слишкомъ часто властно царитъ тамъ, где ея не видятъ, не хотятъ видеть, думая, что убили Бога... Тень христiанскаго Бога более или менее явственно реетъ надъ всей исторiей русской литературы, до XIX века включительно. И здесь живучесть христiанства сказалась не только въ томъ или иномъ смысле положительныхъ по отношенiю къ нему настроенiяхъ славянофильства, Гоголя, Толстого, Достоевскаго или Вл. Соловьева, но и въ отрицающемся духа Христова, повидимому, атеистическомъ и рацiонально-позитивномъ западничестве, западническомъ народничестве. Скорбно-страдальческiй, покаянно-мученическiй гуманизмъ его, въ сущности, религiозное переживанiе; урезанное, зарисованное почти до неузнаваемости, не сознавшее себя, но въ глубоко скрытой основе своей чаще всего - христiанское. Духовное питанiе, берущее скрытое начало въ релиiозно-христiанскомъ источнике, здесь сильно и обильно. Вся полоса боленiй совести, начиная отъ первоначальнаго своего сантиментально-барскаго зародыша въ Григоровиче, въ "Запискахъ охотника" Тургенева, и, пожалуй, и еще более ранняго, въ "Путешествiи изъ Петербурга въ Москву" Радищева, - и далее въ воспаленно-страстныхъ народническихъ настроенiяхъ славянофиловъ, привитыхъ какой-то своеобразной прививкой враждебному имъ народничеству западниковъ, все ученiя и теорiи о долге народу, о расплате съ нимъ, объ исторической вине и интеллигентскомъ искупленiи ея у Лаврова, Михайловскаго, Толстого и Успенскаго, включительно до сознательно-христiанскаго покаяннаго мистицизма Достоевскаго, все это - цветы христiанскихъ семянъ, все это - тень рацiонально-умерщвляемаго, гонимаго, но тайно могучаго, въ иррацiональности психологическихъ переживанiй живого и действеннаго Бога, христiанскаго Бога. Отсюда въ "практическомъ разуме", не въ литературе уже, а въ самой жизни - весь этотъ...

3. Гаршин В. М - Гаршиной E. С., 26-27 ноября 1874 г.

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: второго после истории письма, где я пишу совершенно хладнокровно. Я очень берегу свое здоровье, мама, и даже уж слишком стараюсь быть спокойным. Ваше письмо сначала навело меня на грустные мысли о том, как может человек s'aigrir, как вы пишете; но потом, раздумав, я предположил, что ваш усиленно ругательный (против молодежи) тон есть только средство меня успокоить. Вы пишете "дурачье"; дураки, действительно, п. ч. не поняли, что ни какая просьба, как бы невинна и логична она ни была, не будет исполнена. Многие понимали это, я в том числе, бывший против демонстраций и кричавший против них. Но раз дело сделано, раз за это ничтожное, выеденного яйца нестоющее дело двести человек виновных и невиновных, все равно, хватают ночью, как преступников, как воров, сажают в пересылочную тюрьму, к утру рассылают по всей земле русской "от финских вод до пламенной Колхиды" по этапу и наконец бросают на произвол судьбы человек по 50 в незнакомом городе (как это было в Вильне и Нижнем), выдав на брата 15 к. с.; тут забудешь и слово "дурачье". Глупость молодежи бледнеет перед колоссальной глупостью и подлостью старцев, убеленных сединами, перед буржуазною подлостью общества, которое говорит: "что ж, сами виноваты! За 30 р. в год слушают лучших профессоров, им благодеяние делают, а они еще "бунтуют". Таково мнение Петербурга о последних историях. Что бы они сказали, если бы 200 (из всех заведений 400) (высланных по этапу были не студенты, а так себе, "обыватели"? Какие бы громкие разговоры были о хватании и ссылке без суда (ужасно!) и следствия (где же законы!!?). Но для студентов, детей этого же общества, законы не писаны. Если бы нас "стали вешать, то и тогда бы сказали: "сами виноваты". С одной стороны власть, хватающая и ссылающая,...

4. Конкурс на постоянной выставке художественных произведений

Входимость: 1. Размер: 16кб.

Часть текста: авторы картин, их знакомые, кое-кто из рецензентов, г. Григорович, заботливо распоряжающийся расстановкою представленных произведений. Все горячо критикуют новые картины, спорят, находят недостатки крупные и мелкие, заранее предполагают, кому достанутся премии. Только сами авторы держатся сдержаннее и не позволяют себе замечаний о картинах соперников. Картины приносят одну за другою, расставляют. Бьет роковые четыре часа, после которых прием на конкурс считается закрытым. У некоторых поотлегло от сердца: "Ну, кончено! Лучше моего уж ничего не принесут: и З., и С., и Ш., и З-ский, которые тоже готовили к конкурсу картины, опоздали". Тринадцать художников поспели выставить свои произведения. Четверо выставили пейзажи, пятеро--жанры, четверо - акварели. Количественно, сравнительно с прошлыми годами, конкурс не беден. Качественно - он особенно не выдается. Как и всегда, общее внимание главным образом привлекают пейзажи. Много раз уже было замечено, что пейзажная живопись у нас сделала больше, сравнительно с жанром, успеха. Что за причина этому явлению? Неужели бедность русской жизни и истории драматическими моментами, достойными перейти на полотно? Нет, этому нельзя поверить! Причина лежит не в бедности сюжетов, а скорее в самих художниках. Они, как и вся. наша интеллигенция, в большинстве случаев настолько оторваны от родной почвы, настолько мало знакомы с русскою жизнью, что сродниться с сюжетом русским, родным, прочувствовать его - для них дело весьма хитрое. А пейзаж - совершенный космополит. Бйдо бы поэтическое чувство, да любовь к природе, да способности живописца вообще - вот вам и готов...